Бибиш «Танцовщица из Хивы или история простодушной». «Азбука-Классика», 2004
Признаюсь, противоречивые чувства испытывал рецензент на протяжении всей книги: в конце концов, кто из нас - тайно или явно - не мечтал познать притягательность и эффективность телевизионной передачи «Жди меня» на собственной шкуре, подарить яд кураре Леониду Якубовичу, побывать на представлениях «Аншлаг!» и узнать наконец, чем-таки раскуривают там зрителей, - короче, познать правду жизни во всей ее неприглядности.

Оставим неполиткорректное злорадство. История Бибиш претендует ни много, ни мало на исповедь - типичную женскую исповедь, можно даже сказать «бабскую». Остается подпереть щеку кулачком, повязать на голову платок и вздыхать о том, что «вот она, правда жизни». Доля ты, (русская, узбекская и т.д.) долюшка женская так и не изменилась со времен Некрасова.

Написанная в стиле «Дорогой дневничок» рукопись книги совершенно случайно попала к издателям. Сам факт ее издания и выдвижения на премию «Национальный бестселлер» заставляет надеяться, что подобными рукописями (благо, переселенцев, как вынужденных, так и не очень, у нас полно) в скором времени завалят и «Азбуку-Классику», и «Амфору», и не приведи Господь, «Ad Marginem».

Приятным моментом этой книги является отсутствие сюсюканий, присущих типичным женским романам в мягкой обложке. Вы не найдете здесь эпитетов и метафор типа «его мускулистые широкоплечие объятия» или «его мозолистый жезл любви вознес меня на вершину блаженства». Просто Бибиш не знает русского языка и в принципе не умеет писать в литературном смысле этого слова. В итоге, получается инфантильный примитивизм на 252 страницы. По силе художественного воздействия это, пожалуй, сравнимо с просмотром нескольких десятков альбомов по рисованию первого класса захолустной средней школы.

История мытарств вынужденной переселенки Бибиш, выросшей в нищете узбекского кишлака в окружении «почти маркесовских персонажей». Раньше подобные истории печатали в недоглянцевых журналах типа «Работница», «Крестьянка». Несмотря на то, что в книге засилье грязи, горя, бытового насилия, это, скорее, не шокирует, а раздражает. Обо всех жизненных перипетиях Бибиш рассказывает от первого лица, с сохранением разговорных интонаций и подзаборной лексики - это должно звучать трогательно, но не звучит, не находит автор нужной тональности. Юмора нет и в помине, и после каждой жуткой истории Бибиш добавляет: «Смешно, не правда ли?»

Без фольклорных интонаций, естественно, не обошлось. Бибиш, излагая свою биографию, интуитивно пользовалась фольклором, вплетала в канву повествования отступления с типично восточной непосредственностью: «А вот вам рассказ о…»

Помимо всего вышеперечисленного Бибиш щедро делится с читателем своей немудреной философией: «Без радости жить нельзя. Без радости сразу постареешь. Чем дольше живу, тем больше хочется людям радость раздавать, отвлекать их от суетной жизни, чтобы хоть немного могли забыться, отдохнуть. Ведь все равно в один прекрасный день умрем. Лучше радовать людей, чем причинять им страшную боль!

Вот с такими мыслями живу сейчас. Но не всегда удается людей радовать. Иногда хочешь кому-то приятное сделать, а тебя почему-то не принимают или унижают. Бывает. Раньше очень обижалась, а сейчас бодрее стала немного. Терплю, что поделаешь, жизнь такая штука!»

Редко какое литературное произведение одновременно может служить эффективным средством против ксенофобии. Беда только в том, что заядлые ксенофобы далеко не всегда оказываются книгочеями, а уж лекарство от автора по имени Бибиш примет далеко не вся читающая публика.

Американцы и, в меньшей степени, европейцы охотно клюнут на крючок экзотических реалий и подробностей, наградят Бибиш какой-нибудь филантропической премией типа «в помощь странам третьего мира», снимут слезовыжимательную мелодраму «на «Оскар», а также с невероятной легкостью создадут очередной стереотип о жизни в России. Очередной миф, за который нам и нашим потомкам в очередной раз станет стыдно. Вот она, месть «простодушной» узбечки.